— Скипетр сломался не по моей вине. Нас вот-вот одолели бы...

— Ох, скипетр мне не важен. Такая старая реликвия... удивительно, что ты вообще сумел воспользоваться ею дважды. Взрыв просто дал мне некую наводку. Он позволил мне обнаружить твое местоположение. Я надеялся поговорить с тобой в Помпеях, но они такие... ну, римские. Лишь в этой капелле моя аура стала достаточно сильной, чтобы я мог явиться тебе в своем же образе — то есть, в образе Аида, бога мертвых, без примесей другой манифестации.

Аид вдохнул спертый, сырой воздух.

— Это место меня сильно привлекает. Для строительства Капеллы Костей использовались останки пяти тысяч монахов. Она служит напоминанием того, что жизнь коротка, а смерть вечна. Тут я могу сосредоточиться. И все же, у нас есть всего лишь несколько минут.

«Прямо история наших отношений, — подумал Нико. — Всегда есть только несколько минут».

— Итак, выкладывай. Чего ты хочешь?

Аид свел руки в рукавах мантии.

— А ты можешь предположить, что я явился сюда с целью помочь тебе, а не попросту потому, что мне чего-то там хочется?

Нико едва не рассмеялся, однако в его груди было слишком пусто для этого.

— Я могу предположить, что ты явился сюда по нескольким причинам.

Бог нахмурился.

— Справедливо. Тебе нужна информация об охотнике Геи. Его имя — Орион

[80]

.

Нико заколебался. Он не привык получать прямой ответ, без игр, загадок или миссий.

— Орион. Как у созвездия. Разве он не был... другом Артемиды?

— Это так, — подтвердил Аид. — Гигант, рожденный для борьбы с близнецами, Аполлоном и Артемидой... но, как и Артемида, Орион отверг свою судьбу. Он стремился жить по собственным принципам. Сначала он попробовал обжиться со смертными и стал охотником короля Хиоса

[81]

. Но, хм, столкнулся с некоторыми неприятностями касательно его дочери, поэтому по приказу короля Ориона его ослепили и изгнали.

Нико вспомнил слова Рейны.

— Моей подруге снился охотник с горящими глазами. Если Орион слеп...

— Он был слеп, — поправил его Аид. — Вскоре после изгнания Орион встретил Гефеста, который сжалился над гигантом и смастерил ему глаза еще лучше прежних. Орион подружился с Артемидой. Он был первым мужчиной, которому позволили присоединиться к ее охоте. Но... что-то между ними пошло не так. Точных данных у меня нет. Ориона убили. Теперь он вернулся как преданный сын Геи, готовый выполнять все ее указания. Его ведут горечь и злоба. Ты можешь это понять.

«Да что ты знаешь о том, что я чувствую?!» — хотелось закричать Нико.

Вместо этого он спросил:

— Как нам его остановить?

— Это невозможно, — ответил Аид. — Ваша единственная надежда — бежать и завершить поиск прежде, чем он вас настигнет. У Аполлона или Артемиды был бы шанс победить его стрелами против стрел, но близнецы не в состоянии вам помочь. Орион уже сейчас идет по вашему следу. Его охотничья стая почти наступает вам на пятки. Не видать вам хорошего отдыха до самого Лагеря Полукровок.

Грудную клетку Нико словно обвязали и стиснули веревками. Он оставил тренера Хеджа караулить, пока Рейна спала.

— Мне нужно вернуться к моим спутникам.

— Разумеется, — сказал Аид. — Но это не все. Твоя сестра... — Аид замолк. Как всегда, вопрос Бьянки висел между ними, словно заряженный пистолет — смертоносный, в пределах досягаемости, который невозможно было проигнорировать. — Я имею в виду другую твою сестру, Хейзел... она узнала, что один из семерки умрет... и может попытаться это предотвратить. Таким образом, она рискует потерять из виду свои приоритеты.

Нико не доверял своему голосу.

На удивление, первым делом он подумал не о Перси. Больше всего он беспокоился о Хейзел, потом о Джейсоне, а потом уже о Перси и об остальном экипаже Арго II. Они спасли его в Риме, приняли на своем корабле. Нико никогда не позволял себе такую роскошь, как наличие друзей, однако команда Арго II была к этому ближе, чем кто-либо еще. Сама мысль об их смерти опустошала, будто его снова заточили в вазу, в темноте и в одиночестве, подкармливая только кислыми семенами граната.

Наконец, он спросил:

— С Хейзел все в порядке?

— На данный момент — да.

— А что насчет остальных? Кто погибнет?

Аид покачал головой.

— Даже если бы я знал, то не сказал бы. Я говорю тебе это, потому что ты мой сын. Ты знаешь, что некоторые смерти нельзя предотвратить. А некоторые смерти не следует предотвращать. Когда придет время, тебе придется действовать.

Нико понятия не имел, что это значит. Да и узнавать ему не хотелось.

— Сын мой, — голос Аида был практически ласковым. — Что бы ни случилось, ты заработал мое уважение. Ты принес честь нашему дому, когда мы вместе восстали против Кроноса

[82]

на Манхэттене. Ты рискнул моим гневом, чтобы помочь Джексону — провел его к реке Стикс, освободив из моей тюрьмы; умолял меня поднять армии Эреба, чтобы помочь ему. Никогда прежде меня так не изводил мой собственный сын. Перси то, Перси это. Как же мне хотелось обратить тебя в пепел.

Нико поверхностно вздохнул. Стены комнаты затряслись, из трещин между костями полетела пыль.

— Это было не только ради него. Я поступил так, потому что весь мир был в опасности.

Аид позволил себе едва заметно улыбнуться, но в его глазах не было жестокости.

— Могу предположить, что ты действовал по нескольким причинам. К чему я веду: мы с тобой помогли Олимпу, потому что ты убедил меня отпустить мои обиды. Я бы советовал тебе поступить так же. Мои дети редко бывают счастливы. Я... мне хотелось бы, чтобы ты стал исключением.

Нико уставился на своего отца. Он даже и не знал, что думать по поводу этого утверждения. Он мог принять множество нереальных вещей — орды привидений, магические лабиринты, путешествия по теням, капеллы из костей. Но нежные слова от повелителя Подземного мира? Нет. Это была бессмыслица.

Огненный призрак, ранее стоявший на коленях около алтаря, поднялся на ноги. Он приблизился, сгорая и молча крича, а взглядом словно пытался донести до них что-то срочное.

— Ах, — сказал Аид. — Это брат Палоан. Один из сотен людей, сожженных на площади возле старого римского храма. У Инквизиции был тут штаб, к твоему сведению. В общем, он советует тебе уходить. У вас осталось мало времени до прибытия волков.

— Волков? Ты имеешь в виду стаю Ориона?

Аид взмахнул рукой. Призрак брата Палоана исчез.

— Сын, то, что ты пытаешься провернуть — путешествие по теням на другую сторону света со статуей Афины в багаже — вполне может тебя уничтожить.

— Подбодрил, нечего сказать.

Аид на мгновение положил свои ладони на плечи Нико.

Сын Аида не любил, когда его касались, но почему-то этот мимолетный контакт с отцом его обнадежил так же, как и Капелла Костей. Как и у смерти, аура его отца была холодной и зачастую бессердечной, но она была настоящей — несущей жестокую правду, невольно надежной. Нико чувствовал себя в какой-то мере свободным от осознания того, что, в конце концов, что бы ни случилось, он окажется у подножия трона своего отца.

— Я увижусь с тобой снова, — пообещал Аид. — Приготовлю тебе комнату в дворце на случай, если ты не выживешь. Возможно, твои покои будут смотреться интереснее с черепами монахов.

— А теперь я не могу понять, шутишь ты или нет.

Глаза Аида сверкнули, его силуэт начал блекнуть.

— Тогда, вероятно, мы с тобою чем-то похожи.

С этими словами бог исчез.

Внезапно капелла начала давить на него — тысячи пустых глазниц уставились на Нико. «Мы — кости, лежащие здесь, ждем ваших костей».

Сын Аида поторопился выйти из церкви, надеясь, что не забыл дорогу обратно к друзьям.

ГЛАВА 15. НИКО

— Волки? — спросила Рейна.